Сведения о программе развития китайских МСЯС крайне скудные и поэтому имеет смысл говорить не об отдельных кораблях, а об эволюции всей системы в целом.
Долгое время уровень промышленного и научного потенциала страны не позволял ей рассчитывать на создание БР морского базирования и их носителей. Естественно, в конце 50-х годов прошлого столетия Китай в деле решения этой задачи мог полагаться только лишь на Советский Союз. Насколько известно, интерес к ввозимым реакторам и вопросам, связанным с созданием АПЛ, китайцы начали проявлять еще в 1953 г., когда послали в Ленинград представительскую делегацию. В ее состав входили первые заместители 14 министерств машиностроения, начальник Управления кораблестроения и ряд специалистов ВМС HOAJK. По словам главного конструктора ЦКБ МТ «Рубин» С.Н. Ковалева (тогда заместителя главного конструктора СКВ-143), помимо заявок на ознакомление с новейшими советскими системами вооружений эта делегация привезла на рецензию собственный проект АПЛ! На тот момент американский Nautilus еще находился в постройке (его спустили на воду в апреле 1954 г.), а разработка первой отечественной AILJI была на ранних этапах эскизного проектирования. Напомним, уровень секретности был таков, что с этими работами проектант не мог ознакомить не только китайцев, но и даже командование советского ВМФ.
Тем не менее во второй половине 50-х годов в КНР все же обсуждались планы постройки A11JI совместно с Советским Союзом. В качестве прототипа для этого корабля рассматривался проект 659, предназначенный для нанесения ударов по объектам на территории противника. Не случайно постройка этих лодок была развернута только лишь на одном ССЗ-199 в Комсомольске-на-Амуре, который, помимо всего прочего, занимался постройкой ДЭПЛ по заказу правительства КНР. В конечном итоге обсуждение всех этих планов привело к заключению в сентябре 1957 г. советско-китайского соглашения.
В соответствии с ним отечественные специалисты начали оказывать помощь в проектировании и постройке испытательного полигона, а также в формировании специального НИИ. Также с помощью Советского Союза шло сооружение исследовательского реактора, реакторов для производства плутония и химического цеха для его выделения. Кроме того, КНР была передана техническая документация, необходимая для производства БР наземного базирования Р-2 (советский аналог немецкой V-2, но с отделяющейся головной частью и увеличенной дальностью полета).
Все это явилось предпосылками для создания китайских стратегических сил наземного базирования, но пока мало способствовало делу формирования МСЯС страны. Поэтому, когда в период с 31 июля по 3 августа 1958 г. в Пекине состоялась встреча на высшем уровне, председатель ЦК КПК Мао Цзедун поставил перед Н.С. Хрущевым вопрос об оказании помощи в создании морской компоненты стратегических сил. В то время речь могла идти только лишь о ДЭШ1 пр. 629 и о БР Р-13 с ядерной боевой частью. Бесспорно, китайцы тогда не могли знать о всех технических деталях комплекса Д-2, но зато были отлично осведомлены о том, что он принят на вооружение - советская сторона обратилась с просьбой предоставить ей пункт базирования для лодок с ракетным вооружением. Хотя по результатам встречи и было принято советско-ки- тайское коммюнике, в котором наша страна обязалась предоставить Китаю всю необходимую технологию, Н.С. Хрущев уклонился от обсуждения конкретных сроков решения этого вопроса. Не вдаваясь в детали политических разногласий между КНР и СССР, отметим лишь, что в начале 1959 г. они заставили-таки Н.С. Хрущева, стремившегося сохранить контроль над Мао Цзедуном, приступить к реализации своих обещаний.
Так, в сответствии с постановлением Правительства СССР от 9 января 1959 г., для передачи КНР в ЦКБ-16 с марта по декабрь 1959 г. были подготовлены рабочие чертежи и техническая документация по ДЭПЛ пр. 629 (по китайской классификации пр. 031), вооруженной комплексом Д-1 с ракетами Р-11ФМ (вопреки желанию китайцев иметь более совершенное оружие). Китайцам также передали шесть боевых и одну учебную ракеты Р-11ФМ.
К осени 1960 г. на ССЗ в Даляне (бывший Дальний) был подготовлен один из эллингов и состоялась закладка первой из китайских лодок пр. 629. Для ускорения ее постройки широко использовались корпусные конструкции, специально изготовленные на ССЗ-199, а также механизмы и оборудование со спущенной на воду в мае 1960 г. однотипной К-139( зав. № 134). Одновременно в Комсомольске-на-Амуре шли работы над заказом зав. N° 138, который был 24-м кораблем в серии советских ДЭПЛ пр. 629. Эту лодку по частям перевезли в КНР и в конце 1962 г. ввели в строй под бортовым номером N" 208. Лодка, строившаяся в Даляне, получила бортовой номер № 200. В конце 1961 г. она была закончена постройкой.
Новый кирпич строительный размеры.
Таким образом, к середине 60-х годов КНР стала обладателем двух кораблей, которые могли бы, чисто теоретически, использоваться в качестве носителей БР. Хотя наша страна и йередала семь ракет Р-11ФМ, их характеристики не устраивали китайцев, да и к тому же они были снаряжены фугасными боевыми частями и решать какие-либо стратегические задачи не могли. Разрыв отношений между Мао Цзедуном и Н.С. Хрущевым (и как следствие - между КНР и СССР) окончательно похоронил надежду китайцев на быстрое создание своих МСЯС с использованием передовых советских технологий.
Только в начале 1967 г. они приступили к разработке первой своей БР морского базирования, которая получила обозначение JL-1 («Цзюйлань-1»1). Она создавалась на базе БР наземного базирования CSwS-2 и должна была быть принята на вооружение в 1975 г. Однако трудности производственного характера в сочетании со сложностью разработки твердого топлива и ядерной боевой части привели к значительному увеличению сроков реализации программы.
Лишь в конце 1974 г. удалось достаточно точно определить массогабаритные характеристики JL-1, что, в свою очередь, позволило начать проектирование ее «штатного» носителя - ПЛАРБ Чанчжень-6 (пр. 092), известной в западных средствах массовой информации как Хиа. О ракете в открытой печати практически ничего не сообщалось. Известно только то, что она имеет две ступени с РДТТ, моноблочную (мощностью 250 кт) или разделяющуюся (три боевых блока мощностью но 90 кт) головную часть и инерциальную систему наведения. Дальность полета, по разным оценкам, колеблется от 2000 до 2500 км. Стартовая масса составляет 14 700 кг, длина - 10,7 м, а диаметр корпуса - 1400 мм. КВО не превышает 700 м. Как видно, по своим характеристикам машина близка к ракете американской системы Polaris А1.
В январе 1982 г. выполнили первые пуски JL-1 с наземного стенда, а 30 апреля 1982 г. - с погружаемого испытательного стенда (понтона), установленного в Желтом море на подходах к порту Хулидао (или Хулудао). Предполагалось, что летно-конструкторские испытания будут проведены с участием ПЛАРБ Чанчжень-6, но в тот период она еще находилась в постройке. Поэтому к ним было решено привлечь одну из ДЭПЛ пр. 031. Выбор нал на N'-'208. По одним данным, на этом корабле вместо трех прежних смонтировали новую ракетную шахту увеличенных размеров, по другим - две новых шахты, а по третьим - заменили только одну шахту, оставив две старые. Так или иначе, 12 октября 1982 г. с борта ДЭПЛ № 208, находившейся в подводном положении, был осуществлен первый успешный пуск JL-1.
Испытания комплекса «Цзюйлань-1» продолжались до тех пор, пока 21 января 1983 г. в Южно-Китайском море № 208 не столкнулась с советским АПКРРК К-10 (пр. 675). Китайская лодка затонула со всем экипажем. Мало того, вместе с ней погибли многие специалисты, занимавшиеся проектированием комплекса. После этого его испытание продолжили на ДЭПЛ № 200. Они были вновь прерваны в 1985 г., когда во время очередного пуска произошел взрыв ракеты в шахте. Лодка получила тяжелые повреждения и затонула на сравнительно небольшой глубине. Подробности этой аварии неизвестны. Впоследствии корабль подняли и вновь ввели в строй. Наконец, в конце 1985 г. комплекс «Цзюйлань-1» приняли на вооружение.
Что же касается носителя комплекса, то его заложили в августе 1978 г. на государственном ССЗ в Хулидао и в 1987 г. закончили постройкой. Корабль создавался на базе первой китайской АПЛ пр. 091, у которой были заимствованы общая компоновка, тур- боэлектрическая ГЭУ и комплекс торпедного вооружения. Чанчжень-6 оснащена двумя реакторами, одним АТГ и одним ГЭД на линии вала мощностью 15 400 л.с. Она имеет двух- корпусную архитектуру с развитым ракетным банкетом за ограждением прочной рубки, оже- вальной носовой (место полной штевневой, как у АПЛ пр. 091) и веретенообразной кормовой оконечностью. Корабль несет 12 ракет комплекса «Цзюйлань-1» (с шахтами, расположенными по классической схеме — в два ряда в прочном корпусе) и шесть носовых 533-мм ТА с боезапасом 18 (по другим данным, 12) торпед тип Yu-З (отечественная торпеда СЭТ-65Э) и Yu-1 (отечественная торпеда 53-51) или 36 мин. Радиотехническое вооружение представлено французским ГЛК DUUX-5, ГАС мино- искания собственного производства и радиотехническими средствами советской разработки.
Чанчжень-6 являлась опытной лодкой и, насколько известно, к несению боевой службы практически не привлекается. В 1985 г. (до момента официального ввода в строй) с ее борта был осуществлен первый пуск JL-1 - он оказался неудачным. Только лишь 27 сентября 1988 г. пуск оказался успешным, причем лодка находилась в подводном положении. В 1995-2000 гг. Чанчжень-6 прошла средний ремонт1 и модернизацию. В ходе проведения работ корабль получил на вооружение комплекс «Цзюйлань-1 А» с ракетой JL-1A, имеющей дальность полета 2800-3000 км. Ее возросшие массогабаритные характеристики заставили увеличить высоту шахт и, соответственно, ракетного банкета. Был внедрен ряд конструктивных мероприятий, направленных на снижение уровня шумности. В частности, легкий корпус облицевали резиновым проти- вогидролокационным покрытием черного цвета. Интересно то, что благодаря этому Чанчжень-6 стала резко выделяться среди лодок ВМС НОАК, окрашенных в темно-серый цвет. На корабле также усовершенствовали гидроакустическое вооружение.{jcomments on}
Постройка дачного дома своими руками.